Прот. Н.Тихомиров. Церковнославянский язык и переводы Библии в современной жизни Русской Православной Церкви
Церковнославянский язык и переводы Библии в современной жизни Русской Православной Церкви
Протоиерей Николай Тихомиров,
настоятель Свято-Троицкого Задвинского храма, преподаватель Рижской Духовной семинарии
Межсоборное присутствие Русской Православной Церкви разработало проекты «Церковнославянский язык в жизни Русской Православной Церкви XXI века» и «Отношение Церкви к существующим разнообразным переводам библейских книг».
Эти проекты и их широкое обсуждение в церковной прессе, в том числе и в «Журнале Московской Патриархии», вызвали неоднозначную реакцию в православной среде.
Большие опасения вызывают наметившиеся тенденции, свидетельствующие о далеко идущих планах реформирования богослужения и о возможном переходе на богослужение на русском языке.
Судя по дискуссии на сайте Межсоборного присутствия, для таких опасений есть все основания – комментарии перед постановкой на сайт изучаются. К тому же в некоторых епархиях вводится чтение за богослужением Апостола и Евангелия на русском языке.
В ряде семинарий и академий произошли печальные изменения – цитаты из Библии требуют приводить не по церковнославянскому тексту, а по русскому Синодальному переводу, основанному на неканоническом архетипе текста. Ещё 20 лет назад в Московской Духовной Академии требовалось приводить цитаты только по каноническому церковнославянскому тексту Библии!
Основанием для таких перемен выдвигается сложность понимания богослужебных текстов на церковнославянском языке. На самом деле это далеко не так, что мне известно по личному опыту.
Я родился в православной семье, сколько себя помню, ходил в церковь. Уже наступают преклонные годы.
Да, понимание богослужения пришло только с возрастом, и огромное значение имело то, что, ещё учась в школе и в институте, я полностью прочёл Библию, катехизис, догматическое богословие и изучил литературу по истории Церкви – всё, что мог получить в советское время. Только самообразование помогло в понимании богослужебных текстов.
Богослужение можно совершать на любом языке. Вопрос догматически безразличный. Но введение переработанных текстов коснётся каждого прихожанина.
Языковая реформа очень сложна с точки зрения практической реализации и может иметь негативные, далеко идущие последствия.
Предполагаемая реакция мирян.
Люди привыкли молиться на церковнославянском языке. Таких людей многие миллионы. Перевод затронет не только общественное богослужение, но и все молитвы, в том числе, ежедневно читаемые дома: «Отче наш», «Царю Небесный», «Верую» и все остальные.
Человек, с детства воспитанный в Церкви, знает почти наизусть все основные песнопения и чтения не только литургии, но и всенощного бдения. Часы, шестопсалмие, многие Евангельские зачала настолько известны, что иная малограмотная старушка замечает даже неправильные ударения!
Общественная молитва (песнопения, чтения за богослужением) воспринимается не только через осмысление разумом, она идёт прямо в душу, Создаётся неповторимая молитвенная гармония, которая будет нарушена введением нового текста и потребует многолетнего привыкания.
Часто текст молитвословия воспринимается не в точном его значении, а, в зависимости от состояния человека, понимается индивидуально, применительно к состоянию души!
Дискомфорт, вызванный новыми текстами молитв, вызовет массовое отвержение языка и неизбежно приведет к расколу.
Народ отверг русский язык у обновленцев, определяя по языку, в какой храм не ходить, и люди старшего поколения это помнят.
Меня очень беспокоит игнорирование того факта, что сами прихожане не поднимают вопросы о создании нового перевода или о модификации богослужебных текстов. Этот факт выпал из рассмотрения, а ведь хранителем веры является христоименитая полнота Церкви – православный народ!
Директивное введение новых текстов вопреки воле православного народа будет воспринято как насилие над душой человека, каждого православного, - его заставят молиться иначе. Кто может представить реакцию большинства православных прихожан?
Последствия для строя духовной жизни.
Ни разу не читал в предлагаемых текстах и комментариях о том, что молитва формирует строй духовной жизни, а ведь это важнейший момент. Любые ошибки в правке текстов неизбежно отразятся на строе духовной жизни.
Последствия для русской культуры.
Мало кто задумывается о роли церковнославянского языка в формировании разговорной речи и литературного языка.
На слуху простого народа красивейший язык с огромным количеством синонимов, люди слышат правильное ударение (в богослужебных книгах ставится на каждом слове), что в быту бывает нечасто, а, главное, привыкают к нему.
Отказ от церковнославянского языка неизбежно негативно отразится на современном разговорном и литературном русском языке и вызовет обеднение речи, приведет к ухудшению понимания языка классиков русской литературы. Это особенно важно в наше время, когда даже язык, используемый на телевидении, радио и в других средствах массовой информации, не только крайне беден, но и насыщен просторечиями, словами из обихода представителей криминальной среды и даже нецензурными выражениями. Литературный язык не слышен практически нигде.
Существующая практика модернизации богослужебного языка.
Утверждения о застылости церковнославянского языка совершенно не соответствуют действительности.
Постоянно происходит русификация текстов. Но она делается настолько обоснованно и осторожно, что не вызывает неприятия и органично вписывается в существующий строй языка.
Пожалуй, все знают об изменении слов утренней молитвы: архаизм «Напрасно Судия приидет...» заменен на «Внезапно Судия приидет...». Таких примеров немало.
Сложности перевода.
Почему-то не принимается во внимание, что церковнославянский язык является специфическим языком, содержащим уникальную догматическую и литургическую терминологию, которой практически нет в русском языке. А то, что есть в русском языке, - в значительной мере заимствованные церковнославянские слова.
Перевод на русский язык отразится на содержании текстов по причине отсутствия в современном русском языке ряда грамматических конструкций, например, аориста и плюсквамперфекта.
Даже перевод Псалтири Юнгеровым на русский язык нельзя отнести к полноценному переводу – значительная часть слов церковнославянского языка перенесена в русский текст.
Ряд широко употребляемых слов церковнославянского языка не имеет не только синонимов, но и даже подходящих аналогов в современном русском языке. Например, слова «благодать», «горохищное», «независтноподательная» не могут быть переданы одним словом, хотя их значение понятно. Замена многих слов словосочетаниями только усложнит восприятие текста на слух и его понимание, а специфическая терминология вообще непереводима.
Вызывает глубокую озабоченность влияние на правку и перевод личных качеств переводчиков. Необходима глубокая церковность, любовь к церковнославянскому языку, умение дорожить каждым словом, его значением, знание Священного Писания, догматики, истории Церкви. Причину беспокойства можно выразить словами В.С. Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Тревожнейшим симптомом представляется желание править по греческому оригиналу. Здесь необходим очень внимательный подход: нет качественных словарей; древнегреческие слова имеют много значений, и эта многозначность не совпадает не только с многозначностью русских слов, но и с многозначностью церковнославянских. Древнегреческую фразу можно понять и так, и эдак, поэтому церковнославянский текст имеет огромную ценность, так как в нём зафиксировано понимание греческого текста греками, жившими в давние времена, что для нас недоступно.
Пересмотр всех нотных композиций.
Практически все нотные композиции, включая произведения Бортнянского, Архангельского, Чайковского, придётся перерабатывать из-за изменения текста. Во что это может вылиться, можно только гадать, но очевидно, что при переводе певучесть языка и распевность текстов будут утеряны навсегда, а сокровища церковной музыки выйдут из богослужебного обихода.
Главная причина непонимания богослужения.
Причина непонимания богослужебных текстов на церковнославянском языке кроется не в незнакомых архаичных словах и грамматических оборотах, а в незнании священной истории Ветхого и Нового Заветов, истории Церкви, содержания отмечаемых праздников, житий святых.
Тексты в богослужебных книгах очень содержательны и лаконичны. Иногда одно слово, географическое название или имя собственное должно напомнить о важнейшем событии, описание которого может занимать несколько страниц. Поэтому бессмысленно делать новый перевод, он ничего не даст. Нужно обучать прихожан. Для этого необходимо разрабатывать программы и литературу, доступную неподготовленному читателю.
О переводе Библии на русский язык.
Тревожно, что в семинариях и академиях уже применяется цитирование Библии на русском языке.
В дискуссиях на эту тему не затрагиваются важнейшие вопросы.
В проекте Межсоборного присутствия говорится о требованиях к новому переводу Библии:
(1) «учитывал бы достижения современной науки (в том числе, библейской археологии, текстологии, сравнительной семитологии и т.д.) в понимании библейских текстов, а также стоящих за ними историко-культурных реалий;
(2) опирался бы на современную теорию перевода».
Эти пункты свидетельствуют о тенденции к пересмотру канонического текста Священного Писания, а по сути дела открывают путь к секуляризации и отходу от архетипа текста, положенного в основу канонического текста Библии. До нас не дошли именно те рукописи, с которыми пользовались составители канонического текста Библии.
Архетип текста
Синодальный перевод Ветхого Завета совершён с еврейского масоретского текста, сформировавшегося в середине первого тысячелетия по Рождестве Христовом. Славянский перевод Ветхого Завета совершён с Септуагинты - перевода Ветхого Завета на древнегреческий язык, выполненного 70 толковниками в 280 году до Рождества Христова.
Особенностью Септуагинты является то, что толковники использовали доступные им рукописи для исправления неточностей. Это древнейший критический текст Ветхого Завета.
В ряде мест разница между Масорой (канонизированным текстом Ветхого Завета на древнееврейском языке) и Септуагинтой настолько принципиальна, что её нельзя объяснить разночтениями рукописей. Имеют место концептульные расхождения.
Особенно резко это выражено в местах Ветхого Завета, где говорится о
воскресении. Например, в Псалтири практически все места, где говорится о воскресении, в Масоре переведены как о восстании. Перевод на русский язык корректирован, видимо, с учётом Септуагинты, но переводы протестантские и католические этих коррекций не имеют, и разница огромная.
В течение длительного времени учёные полагали, что Масоретский текст является наиболее точным. Но в рукописях Мёртвого Моря были найдены тексты на еврейском языке, являющиеся архетипом Септуагинты, и тексты, являющиеся архетипом Масоры. Это позволяет сделать вывод о существовании в те времена двух разных текстов Ветхого Завета. Возьму на себя смелость высказать, может быть, недостаточно обоснованное мнение, что это были тексты, использовавшиеся фарисеями (архетип Септуагинты) и саддукеями (архетип Масоры).
Вышеприведенная цитата (1) из проекта Межсоборного присутствия говорит о планировании критического пересмотра архетипа Септуагинты.
К сожалению, это обязательно приведёт к дополнительным искажениям текста Ветхого Завета.
В настоящее время нет представительной выборки древнееврейских рукописей Ветхого Завета (а также и рукописей Нового Завета) – сгорела Александрийская библиотека, огромное количество рукописей утрачено, в том числе, при разграблении Константинополя крестоносцами.
70 толковников имели доступ к тем рукописям, которых уже нет. Их перевод, выражаясь современным языком, является критическим научным переводом. То же относится к составителям канонического текста Нового Завета.
В настоящее время нет материалов, необходимых для научной критический работы над архетипом библейских текстов – погибли древнейшие рукописи.
Энтузиазм по поводу Кумранских находок следует оценивать критически – есть основания для утверждений о существовании архетипа Септуагинты на еврейском языке, о наличии двух редакций Ветхого Завета, но не более. Мы не можем даже приблизительно оценить качество найденных в Кумране рукописей.
Достижения современной науки ни в коей мере не смогут компенсировать утрату древнейших рукописей ещё и потому, что эти научные разработки возникли с целью хоть в какой-то мере компенсировать невосполнимые утраты манускриптов, тех манускриптов, на основании которых были составлены канонические тексты!
Кумранские находки, отстоящие от нас на 2 000 лет, засвидетельствовали высочайшую степень сохранения неизменными текстов Ветхого Завета. Возникшие за два тысячелетия разночтения минимальны, но у нас нет никаких оснований утверждать, что тексты Кумранской общины полностью достоверны.
В такой ситуации внесение изменений в канонический текст Библии принесёт вред, степень которого даже трудно оценить.
Корректировать канонический греческий текст недопустимо.
Печальна тенденция игнорирования в угоду секулярному подходу догматического положения о том, что Церковь является хранительницей Священного Писания. Между тем, именно об этом свидетельствует наметившаяся склонность отдать приоритет светской науке.
Качество перевода на церковно – славянский язык
Не приходилось читать об этом. А жаль.
Если сравнить тексты Библии на древнегреческом и церковнославянском языках, откроется поразительная вещь.
Мне приходилось сравнивать тексты Псалтири. В стихах совпадает даже порядок слов! Например, пятое слово в стихе на древнегреческом практически всегда совпадает с пятым словом в стихе на церковнославянском.
Поразительное качество перевода! По сути, это – подстрочник. Не думаю, что такого качества перевода удастся добиться сегодня.
Сложности правки и перевода
В настоящее время нет специалистов, знающих древнегреческий язык так, как его знали, например, святые Кирилл и Мефодий, Максим Грек и другие греки, участвовавшие в создании церковнославянского перевода Библии. Утеряно даже произношение древнегреческого языка.
Из-за отсутствия качественных словарей древнегреческого языка и, в то же время, многозначности древнегреческих слов, практически невозможно перевести Библию с древнегреческого напрямую, крайне сложна правка текста. Вот почему задуманная правка церковнославянского текста представляется мероприятием крайне необоснованным и даже деструктивным.
В течение уже многих лет мне приходится работать над переводом молитв и Псалтири на латышский язык.
Открылась поразительная вещь, о которой я даже не мог подумать перед началом работ: самое сложное – правильно понять славянский текст. Это понимание должно быть намного глубже, чем при восприятии молящимся, - знаю по личному опыту!
Тексты Священного Писания и молитв парадоксальны по восприятию: часто, даже зная истинный смысл текста, человек воспринимает его применительно к состоянию своей души. Это налагает дополнительные ограничения на перевод – необходимо стремиться перевести как можно точнее, ни в коем случае не допуская произвольной конкретизации или замены текста комментарием, пусть даже правильным и кратким.
Современная западная концепция переводов склоняется к созданию текстов «понятных домохозяйке». Помимо допущения отклонений от текстов Священного Писания, подобная концепция представляется весьма странной: неужели современная домохозяйка в отношении интеллектуального уровня стоит ниже человека, жившего 2 000 – 3 000 лет назад и не закончившего даже среднюю школу?
Важнейшим правилом при переводе Библейских текстов является использование толкований Святых Отцов для правильного понимания переводимого Священного Писания. Без этого неизбежны серьезнейшие ошибки.
Качество перевода Библии на славянский язык настолько велико, что при попытках вторжения в текст его, увы, можно только испортить. И потому трогать его нельзя!
Другое дело - новый перевод Библии на русский язык. Его следует делать с церковнославянского текста, обязательно опираясь на толкования Святых Отцов. Греческий текст важен для уточнения неясностей, но не более (например, слово «уста» может означать как «рот», так и «слова», а проверить можно по греческому каноническому тексту).
Перевод Библии на русский язык с канонического текста – отдельная важная проблема, работая над которой, нельзя затрагивать уже имеющийся церковнославянский перевод: это два разных вопроса и смешивать или объединять их недопустимо.
Из опыта перевода на латышский язык
Положение с богослужебными текстами и переводом Библии на латышский язык очень сложное. Первые переводы богослужебных текстов и молитвословов появились в первой половине XIX века, но перевод Библии на латышский язык с православного канонического текста не был осуществлён (использовался протестантский перевод Вульгаты – канонического латинского перевода).
Конец XIX и первая половина ХХ века были периодом бурного развития латышской национальной культуры. В это время большое развитие получил латышский литературный язык, устранялись германизмы, был осуществлён переход с готического на обычный латинский шрифт. Значительные изменения произошли в литературном языке.
В 30-е годы ХХ века были пересмотрены и изданы молитвослов, служебник, требник, нотные издания служб двунадесятым праздникам и другие нотные издания.
Несмотря на сравнительно малый период времени существования изначальных текстов молитвословий на латышском языке (менее 100 лет), исправленные переводы были приняты не всеми приходами и внедрялись очень медленно.
В период гонений на Церковь работа над переводами была прекращена.
В 90-е годы ХХ века, когда прекратились гонения на Церковь, очень остро стала проблема издания молитвословов, богослужебных текстов и текстов Священного Писания на латышском языке.
Первые издания календарей и молитвословов были подготовлены и осуществлены Высокопреосвященнейшим Александром, Митрополитом Рижским и всея Латвии, ещё в бытность его священником. Эти издания стали образцом и примером глубоко церковного подхода к изданию молитвословий на латышском языке.
В последующие годы по благословению Высокопреосвященнейшего Александра, Митрополита Рижского и всея Латвии, была создана комиссия Синода Латвийской Православной Церкви Московского Патриархата по переводу молитвословий и богослужебных текстов на латышский язык.
Наиболее сложными были первые годы работы комиссии, когда вырабатывалась концепция перевода.
Главным в работе комиссии Синода ЛПЦ МП было неукоснительное соблюдений всех благословений Высокопреосвященнейшего Александра, Митрополита Рижского и всея Латвии.
Перевод осуществлялся с церковнославянского текста, греческий использовался только для уяснения сложных для понимания мест. За основу брались (если они были) имевшиеся переводы. Осуществлялась минимальная правка текста. При переводе ранее неизданных молитвословий сохранялась переводческая традиция и, в максимально возможной мере, стилистика существующих переводов. Параллельно с переводами подготавливался словарь церковнославянско-латышского языка.
Первым большим трудом комиссии стал перевод на латышский язык полного молитвослова. Содействие в переводе оказала Латвийская Христианская академия. Молитвослов был доброжелательно принят православной латышской паствой.
В это же время над переводами работали и отдельные лица, не имевшие и не желавшие иметь Архипастырского благословения. Эти «переводчики» не понимали принципов церковности переводческой деятельности. Нежелание работать по благословению Архипастыря привело к серьёзным ошибкам, среди которых необходимо отметить полный отход от ранее существовавших переводов, попытки перевода с греческого текста. Одна из так называемых «переводческих» групп издала без Архипастырского благословения молитвослов, отличавшийся множеством неточностей. Например, в молитве «Царице моя Преблагая» слова «окорми мя» были переведены (в обратном переводе) «накорми меня».
В настоящее время комиссия по переводам Синода ЛПЦ МП трудится над новым переводом Псалтири на латышский язык.
Перевод Псалтири производится с церковнославянского языка, греческий текст используется только в редких случаях для уточнений. Для справок используются существующие переводы Псалтири на латышский язык и перевод на русский язык Юнгерова (к сожалению, в переводе Юнгерова ряд слов заимствован из церковнославянского языка без перевода на русский). Для понимания текста используется Толковая Псалтирь Зигабена.
Среди возникающих при переводе трудностей можно выделить:
правильное понимание текста;
точность перевода с недопущением в перевод комментариев или личного понимания текста;
сохранение лаконичности.
Некоторые места невозможно понять без святоотеческого комментария, поэтому предполагается не изменять Библейский текст, а делать сноски с объяснением Святых Отцов.
Священное Писание должно быть переведено предельно точно. Другого пути для православных нет.
Текст Священного Писания и комментарий – не одно и то же. Даже по объему – Толковая Псалтирь Зигабена в разы больше!
Работа по переводу молитвословий и Священного Писания требует большого смирения и самоотвержения, недопустимо вносить личные мнения и понимания.
Ошибки переводов бывают разные, например, слова «Взбранной Воеводе» на английский язык переведены «To thee, the Champion Leader». От чего да избавит нас Господь!
Послесловие
Церковнославянский язык в богослужении Русской Православной Церкви имеет фундаментальное значение.
Отказ от использования церковнославянского языка не только нанесёт непоправимый вред богослужению и молитвенной практике, но и вызовет раскол, чем воспользуются враги Святого Православия.
Тенденция к отказу от церковнославянского языка очень тревожная. Прихожане не требуют переводить богослужение на русский язык. Вопрос инициируют в большинстве своём лица нецерковные.
Для улучшения понимания прихожанами богослужения следует разработать программы, в которых при изучении Библейской истории, истории Церкви, вероучения по ходу изложения материала будет устанавливаться связь с богослужебными текстами.
Например, при изучении перехода через Красное море необходимо указать на прообраз Божией Матери и догматик, сделать ссылку на ирмосы и на библейские песни в Великую Субботу, а при изучении Вавилонского плена – напомнить о богослужении Великой Субботы. Рассказывая о Дафане и Авироне, следует упомянуть, когда о них вспоминается в каноне, а, проходя притчу о Добром Пастыре, напомнить о тексте догматика со словами «горохищное обрет овча».
К глубочайшему сожалению, подобных программ и литературы нет, а без такого изучения Библии, истории Церкви и вероучения понять богослужение просто невозможно. Именно над этим необходимо работать, в эту область направить свои усилия!
Относительно перевода Библии ситуация совершенно некорректная. Имеется канонический текст. Его правка практически невозможна из-за отсутствия древних рукописей. Они погибли. Эта потеря невосполнима.
Не имеет оснований тенденция к точному переводу Ветхого Завета – значительная часть оригинальных текстов погибла во время завоевания Иерусалима вавилонянами, и они были восстановлены по памяти, но и оригиналы этих восстановленных рукописей не сохранились. Не сохранились и древнейшие рукописи Нового Завета. Поэтому ничего лучшего существующего канонического текста нет и не будет.
Предполагаю, что, кроме церковнославянского текста Библии, нет более точного перевода греческого канонического текста Библии ни на один язык.
Перевод греческого канонического текста Библии на русский язык необходим, но трудиться нужно самоотверженно, в великом смирении и самоотречении.
Мне непонятна фраза «подготовка русскоязычных лекционариев» из документа «Отношение Церкви к существующим разнообразным переводам библейских книг» (IV а). Лекционарии - термин католический, а у нас, православных, идёт деление на зачала, а не на лекционы...
Мы имеем величайшее сокровище – православное богослужение на церковнославянском языке и славянскую Библию. Наш долг не только сохранить это сокровище, но и сделать его доступным для православного народа.
Так будем же учить людей, ведь это наш святой долг, а не разрушать наши ценности!